Войти
Камиль Коро
Петербургская Академия художеств в лице авторитетного профессорского состава чётко регламентировала формы существования и развития искусства, стилистически основанного на принципах классицизма. Но история искусства показывает, что непоколебимые ранее правила и догмы нарушаются, если в умах людей зарождаются новые и революционные, отличные от прежних, идеи. Первым серьёзным ударом, всколыхнувшим академизм, был известный бунт четырнадцати учеников Академии, второй пришёлся на упразднение учреждения советской властью в XX веке. Но принципы классического подхода к живописи живучи и поныне, в чём заключается ценность – сохранение традиции в условиях многостилевого, даже хаотичного современного искусства.
По словам живописца и графика Александра Владимировича Горбикова, выбор его профессионального пути складывался поступательно. Любопытство и наблюдательность в окружении искусства русской реалистической школы в детские годы продолжился сначала в художественном училище Ставрополья, затем – в стенах института им. И.Е.Репина с оттачиванием навыков работы и решением поставленных перед собою художественных задач. Следует отметить, что получение фундаментальных теоретических знаний в комплексе с постоянной практикой, в том числе копированием лучших образцов, являлось залогами высокого исполнительского уровня русского искусства тогда, в XIX веке, и не сдающего свои позиции на мировых аукционах сегодня. Для зрителя творчество Александра Владимировича показательно тем, что художник на протяжении более десяти лет демонстрирует своими работами академическую живопись отечественной школы высокого качества на международных площадках, в том числе Китая и Великобритании. Пейзаж, историческая картина, портрет, натюрморт – в каждом из перечисленных жанров узнаваем почерк художника, передающего динамизм света и воздуха, цвета, а также пластики в природе, натюрморте, изображении человека и животного.
Парадоксально, но при отсутствии прямого выхода к морю в родном для Александра городе преобладание марин характерно для его пейзажной галереи. Встреча с натурой и начальные этапы работы случаются на открытом воздухе, но для достижения большей образности живописец заканчивает писать в мастерской. Здесь не лишним будет вспомнить метод работы Ивана Айвазовского, которому натура требовалась лишь для первого впечатления, иногда в виде нанесённой точки на лист бумаги, из которой в результате рождалось законченное полотно. Однако тонких масляных лессировок, свойственных живописи «певца моря», мы не встретим у его современного коллеги, предпочитающего писать эскизно, обобщенно, пятнами в импрессионистической манере. В пейзаже художник отказывается от подробной детализации таким образом, что гладкость и местами прозрачность подмалёвка на дальнем плане миксуется с корпусным мазком – на переднем. Более того, морская стихия в исполнении Александра покорена человеком, присутствие которого отмечено пришвартованными в бухтах рыбацкими лодками или многолюдностью на залитых южным солнцем пляжах.
А каков он, человек кисти Александра Владимировича? Думающий, погружённый в свои мысли. «Пытаюсь уловить характер и обострить его», – говорит о своей цели художник как портретист. И в этой связи особенно хочется отметить его работы «Старик-серб» и «Саша». Есть в них и свобода живописи от Константина Коровина, и серовский психологизм и, в целом, условность языка, позволяющая без отвлечения на окружающую человека предметную среду сделать акцент на мимике и жестах – на том, что, в конечном счёте, формирует индивидуальность модели в картине.
Ведение живописи обобщающими цветовыми пятнами характерно и для жанровых работ. Со сложными, вытянутыми по горизонтали композициями с лихо закрученными сюжетами на исторические темы, они наиболее убедительны по степени оказываемого эффекта на зрителя. Будь то псовая охота по рыхлому снегу или же эпизод атаки казачьего войска на противника – во всём чувствуется «эффект присутствия» зрителя. Он выступает невольным свидетелем происходящего, от которого на минимальном расстоянии, через мгновение пронесётся табун подстёгнутых скакунов, чью внутреннюю энергию, силу и гармонию стремится передать художник. Но рассмотрев красоту в динамике, он не мог обделить вниманием особое эстетство, заключающееся в природной красоте женщины, которую он подчеркнул цветами. Написанные в одной гамме, они дополняют тёпло-холодность друг друга, хрупкость и утончённость. Сдержанная «мужская» батальная гамма уступила место валёрам, полутонам и живописной «растворённости» формы с фоном.
Цветы в качестве отдельного самостоятельного жанра натюрморта дополнились фруктами и ягодами. Вариации колоритной гаммы от скромной терракоты ломтей хлебов и нежных пастельных тонов розовых тюльпанов, белоснежных пионов до буйства «горячих» тюльпанов и черешни терпкого винного цвета объединены приёмом письма «non finito», воплощённом в буквально тонущих, теряющих очертаниях в фоне, букетов. Местами проступающая зернистость холста подчеркнула фактурность красочного слоя на отдельных лепестках, сердцевинах растений и бликующих поверхностей стеклянных ваз.
По воспоминаниям Бориса Иогансона, учившегося у Константина Коровина живописной грамоте, его учитель «кладя мазок <…>, вводил в него чистую краску, но так умело и точно, что приходилось только восхищаться». В свою картину Александр Горбиков впускает луч света, мягко скользящий по снежному насту, обволакивающий свежие бутоны в обрамлении стекла и фарфора и, наконец, обнажающий красоту белеющего девичьего плеча – луч традиции в плюралистичном современном искусстве.
Искусствовед
Решетникова Анна
Иллюстрация в начале статьи: Коровинский причал.
Холст/масло, 40 × 60, 2015
