Войти
Сама жизнь – источник вдохновений для художника. Насколько проникновенным получится образ, настолько сильно оказалось воздействие событий и их переживание для творческого человека.
Особенно, если прообразами для будущих произведений выступают близкие, родные художнику люди
У иллюстратора книги Маши Ройтман неслучайно серия с детскими изображениями центральная, будто история про маленького персонажа, попавшего во взрослую реальность, но сохранившего внутри чистый, непосредственный взгляд на мир. Его хрупкость и трогательность рождена от любви Маши к собственным детям, которых у неё четверо, а также к акварели, с помощью которой зрители узнают об этой любви.
По признанию автора, она посвящает материнству дни и ночи, а рисование для неё – многолетняя страсть. Непосредственное участие в воспитании детей и ежедневные арт-тренировки, возможно, и являются причиной их естественности, исполненных в графике, акварельной и карандашной. С тонкими чертами лица, большими выразительными до прозрачности глазами и изящными пальчиками, они напоминают ангелов – у некоторых из них даже есть крылья. Ребёнок вырастает, но грёзы и мечты ещё долго его не покидают. Они в прямом смысле окрыляют его, пока он верит в чудо, как мальчугана в полосатой тельняшке, трепетно прижимающего к груди долгожданный подарок – игрушечный парусник или веснушчатого паренька, отправившегося капитаном дальнего плавания в путешествие по волнам своего воображения под крик чаек. Эти мальчишки, словно персонажи фантастической истории Экзюпери, имеют свою неповторимую планету радостей и улыбок, которая не всегда понятна взрослым, но прочувствована художником, стремившимся не столько к портретному сходству, сколько к передаче настроений маленьких фантазёров.
Палитрой радужных цветов раскрывается разнообразие состояний других детей, увлечённых игрой, погружённых в раздумья и сновидения, либо с широко распахнутыми глазами изучающих зрителя, украдкой за ними подглядывающего.
Чтобы успеть поймать маленького непоседу в художественные «объятья», Маша пишет быстро, в шутку называя себя спринтером. Не перегружая композицию второстепенным, добавляет к образу ребёнка небольшие детали. Так, ярче раскрыли характеры мамины бусы у девочки-кокетки или вплетённые в копну вьющихся волос бутончики роз у сказочного романтичного мальчика, красная лента в убранную косу – модницы.
Оставляя в светах практически нетронутую бумагу, она аккуратно вводит цвет в тенях, распуская его водой на бумажном листе. Тонко прописывает окружающую орнаментику, благодаря которой страницы скетч-бука приобретают декоративность. Но помимо отмывок, она и набрызгивает краску, как если бы это с удовольствием сделал шаловливый ребёнок. В монохромной акварельной гамме роль цвета сыграл тон, который в карандаше минимумом штрихов подчеркнул нежность детской кожи и мягкость кудряшек. Поддерживаемыми белоснежными облаками, исполненных белой гуашью, ангелы кажутся ещё легче, а охристая основа картона окружает их теплотой.
Японский режиссёр Такеши Китано сказал однажды в одном из интервью, что важно сохранить в себе детское восприятие, в согласии жить со своим внутренним ребёнком. Умение с лёгкостью и чистотой запечатлеть ускользающее во времени детство – не это ли главная награда в соревновательных дисциплинах искусства?
Искусствовед Решетникова Анна
Иллюстрация в начале статьи: Подарили. Бумага/акварель, 29,7х42, 2016.
Маленький принц. Бумага/акварель, 29,7х42, 2016.
Блошиный рынок. Бумага/акварель, 29,7х42, 2016.
В путешествие во сне. Бумага/акварель, 29,7х42, 2016.
Играю в лего. Бумага/акварель, 29,7?х42, 2016.
Цветные сны. Бумага/акварель, 29,7х42, 2016.
Кокетка. Бумага/акварель, 29,7х42, 2016.
Рыжий. Бумага/акварель, 29,7х42, 2016.
Фантазёр. Бумага/акварель, 29,7х42, 2016.
