Скульптуры Эрмитажа

Музейный архитектор № 1 XIX века баварец Лео фон Кленце, проектируя в начале 1840-х годов здание Нового Эрмитажа, не забывал о просветительстве — 28 скульптур самых великих мастеров искусств в истории человечества должны были украсить фасады «музеума». Кленце настаивал на цинке, дающем благородный серый оттенок. Василий Стасов и Николай Ефимов убеждали венценосного заказчика Николая I, что выколотная медь долговечнее, хотя и дороже.

Царя убедили, но строители к тому времени уже перебрали смету. Пришлось Давиду Йенсену, Константину Клейну и Ивану Реймерсу ваять пустотелые скульптуры из шпиатра (цинка-сырца). Небольшие фрагменты фигур спаивали, кое-где используя стяжки, и все равно масса каждой фигуры приближалась к тонне.

В 1929 году первым из «отцов цивилизации» пал Рафаэль Морген. Его подлатали и вернули на место. В 1950-м слетел с консоли на втором этаже Рубенс, и это было равносильно падению хрустальной вазы. Его заменили на Леонардо, стоявшего на скрытом от публики дворовом фасаде.

Когда в 1998 году выяснилось, что автор «Моны Лизы» дожил до аварийного состояния, в музее решили заменить все шпиатровые оригиналы легкими копиями из бронзового тонкостенного литья. Заодно воссоздать Рубенса и поместить 28 оригиналов в открытом хранении «Старой Деревни».

На выполнение программы потребовалось пять лет. Сложнее всего было с Рубенсом. В Мюнхене хранятся эскизы статуй, сделанные фон Кленце. Но одного нет, и это именно фламандец. Первоначально внутри скульптуры был простой каркас, чтобы создать жесткую конструкцию и прикрепить изваяние к стене. В итоге сделали фигуру из металлической сетки и на нее надели сотни цинковых деталей.

Точечная сборка Рубенса была не единственной. Похожая история произошла с 24 орлами с крыши Нового Эрмитажа. И здесь Кленце настаивал на цинке. Стасов защищал перед императором более надежную терракоту и сравнял счет. Заказ получил все тот же Давид Йенсен, русский скульптор датского происхождения. В 1840 году 25-летнего ученика Торвальд­сена пригласили оформить великокняжеский Мариинский дворец в Петербурге. Он поехал, чтобы заработать на поездку в Италию, основал обжигальню по производству терракоты (первую в России), втянулся, работал по всей империи и дожил здесь до глубокой старости.

Реставраторам пришлось основательно поработать с фигурами орлов, украшавших крышу. Керамика — материал крепкий, но не вечный. В 1914 году терракотовых птиц решили заменить чугунными, но нагрянули война и революция. К 10-летию Октября символы проклятого царского режима просто сбили. Когда же в начале XXI века специалисты Эрмитажа задумались над воссозданием орлов, то выяснилось, что, кроме известных акварелей Василия Садовникова и Луиджи Премацци да нескольких архивных фотографий, ориентироваться им не на что.

Провели тотальные архео­логические раскопки на чердаках Нового Эрмитажа. Как говорит Татьяна Праздникова, научный сотрудник Эрмитажа и куратор программы воссоздания скульптур, «чудеса изредка, но случаются». Из найденных осколков орлов удалось собрать одного целиком. С него, как с живой птицы, скульптор Владимир Тюльпанов вылепил копию, с которой отлили 24 новых терракотовых орла. Эта работа стала частью российско-голландского проекта «Новая крыша для Рембрандта», оригинальный орел слетал на гастроли в Амстердам. Одновременно с Новым Эрмитажем проходила реставрация скульптуры и на Зимнем дворце. Первоначально в 1762 году 102 изображения античных богов и героев, 74 вазы и 1 корону вырубили из камня. В 1894 году обветшавший пудостский известняк заменили медью. Через 100 лет стало очевидно, что все скульптуры требуют реставрации, которую провели в 2003–2014 годах. В ходе работ шли споры, в какой цвет покрасить скульптуры. В итоге было принято компромиссное решение — сохранить привычный светло-зеленый цвет, имитирующий патину. Только Деметру, строго смотрящую на Миллионную улицу, сделали светло-кремовой, почти белой. Этот колер придумал Бартоломео Франческо Растрелли, чтобы срифмовать скульптуры с колоннами и сделать дворец визуально стройнее.

Финалом проекта стала реставрация медновыколотной композиции (две женские фигуры, поддерживающие картуш) на крыше северного павильона Малого Эрмитажа, построенного в 1769 году. Как и на Зимнем дворце, первоначальная скульптурная пара была вырублена из пудостского известняка. Продержалась она меньше: в 1894 году женщины стали медными. Их несколько раз реставрировали в ХХ веке, но коварный петербургский конденсат лихо рвет медные «оболочки». В 2015 году дам нарядили в незаметные корсеты, пропаяли швы на верхней одежде и покрасили в цвет декора на фасаде.

По материалам The Art Newspaper Russia